Первый нижегородец — кавалер ордена Жукова
В первой группе ветеранов Великой Отечественной, представленных к награждению орденом Жукова, и наш земляк, почетный гражданин Нижнего Новгорода, генерал-майор танковых войск, ветеран 22-й гвардейской армии Ефим Евсеевич Духовный. Этого человека хорошо знают многие нижегородцы, особенно старшего поколения, и как областного военного комиссара с 1965-й по 1972-й год, и как одного из тех, кто много сделал для сохранения памяти о солдатах Великой Отечественной.
Сорок один год в армии… Куда только не бросала военная судьба Ефима Духовного… Его закалке и молодой может позавидовать. За плечами — длинная жизнь, а сколько было в ней встреч с людьми, давно ставшими историей. Причем с самого детства.
— Я родился в 1912 году на Украине, в Екатеринославе, ныне Днепропетровске, — вспоминает Ефим Евсеевич, — в семье рабочего-металлурга. Во время гражданской войны власть в городе менялась то и дело. В 1919 году, когда мы хоронили отца, как раз в этот день в город вошли махновцы. Детская память сохранила, как мужчина на коне, с длинными волосами остановил процессию и спросил мою маму: «Кого хороните?» — «Мужа». Всадник, это был сам Махно, снял шапку и уступил дорогу.
Юность у Е. Духовного была типичной для своего времени: после восьмилетки поступил в ФЗУ, выучился специальности модельщика, по распределению попал на мебельную фабрику имени Степана Халтурина в Ленинграде, потом был рабфак, институт, но уже на 1-м курсе по спецнабору, это было в 1932 году, он был направлен в Ульяновское бронетанковое училище имени В. И. Ленина.
Советские танковые войска тогда только начали создаваться, он был в первом выпуске училища. Первый кубик в петлицы и — командиром танка БТ—3 в Ленинградский военный округ. Это был 1934 год.
— А что было дальше, Ефим Евсеевич?
— В 1935 году нашу танковую бригаду перебросили в Забайкальский военный округ, я был уже командиром танкового взвода. Некоторых командиров по каким-то причинам оставили, хорошо помню, как они переживали от обиды. Всем хотелось стать дальневосточниками, тогда было это почетом и гордостью. Хотя знали, куда ехали: на пустое место, в палатки, на сорокаградусные морозы. Там довелось слушать выступление командующего Дальневосточным военным округом маршала Блюхера. А в 1936 году наша часть была первой, которая вошла в Монголию по просьбе ее правительства в связи с угрозой японской агрессии.
Далее в послужном списке Е. Духовного — должности помощника начальника штаба танкового батальона, командира отдельной танковой роты стрелковой дивизии на Урале, командира учебного танкового батальона. Тогда вся страна пела: «Броня крепка, и танки наши быстры, и наши люди мужества полны…»
— Наверное, не обошла вас и война с Финляндией?
— Да, на Карельском перешейке командовал танковым батальоном. Тяжелейшие бои, а морозы были такие, что, случалось, танк заводили всей ротой. Хорошо помню, когда был подписан мир с Финляндией, как мы возвращались с фронта через Ленинград: людской коридор, нас засыпали цветами и шоколадом — так тогда народ любил армию.
Когда началась Великая Отечественная, капитан Е. Духовный был командиром разведбата 51-й танковой дивизии в Брянске.
— Ефим Евсеевич, каким вы запомнили свой первый бой в Великой Отечественной?
— Это было под Трубчевском. Первая танковая атака — на восходе солнца. На огромной скорости батальон, а это было 55 танков БТ—5, с ходу прорвал первую линию обороны гитлеровцев, а через 30—40 минут начался кромешный ад: налетели «юнкерсы» и до слез было обидно видеть, как они безнаказанно жгут и косят все живое. За нами в прорыв шла кавалерия. Потери тогда и гитлеровцы понесли большие, и Трубчевск мы все же отстояли.
— Наверное, были у вас и такие моменты, когда жизнь висела на волоске?
— Безусловно, особенно в начальный период войны. В октябре 41-го, когда прорывались из окружения, заметил из танка командира полка у разбитой автомашины. Остановились помочь, а немцы уже в ста метрах. Шансов спастись почти не было. Не помню, как механик-водитель втащил меня и командира полка через башенный люк. И только искусство механика-водителя спасло мне тогда жизнь. Потом командир бригады послал меня с пакетом и группой в 28 человек в Тулу к командующему 50-й армией генералу Ивану Болдину. Надо было пройти по тылам по тылам немцев около 500 километров. Шли в форме все время, очень было тяжело. Сапоги изорвались, нашил на них заплаты, карманы от куртки. Леса были усеяны немецкими листовками, что уже взята Москва. Местные жители часто боялись нам помогать, боясь предательства. А как переправлялись через Оку… Прожектора немцев освещают реку, а у нас одна лодочка. Всем хотелось переправиться первым — на том берегу уже свои. Переплывал Оку последним, а скоро, 6 ноября, мы были в Туле. Пакет доставил, но он уже опоздал. А какое было счастье встретить своих! В бригаде узнал, что моей жене уже отправили извещение: «Пропал без вести».
— А потом, когда вышли из окружения?
— Меня назначили командиром отдельного танкового батальона и направили для его формирования в Горький. После формирования воевал под Москвой в 30-й армии.
Из боевой характеристики: «Товарищ Духовный Е. Е — храбрый и волевой командир, умело организует бой. Представлен к награждению орденом Красного Знамени, награжден медалью «За отвагу». Заслуживает по своим личным качествам назначение на должность командира танковой бригады».
— Ефим Евсеевич, известно, что вы формировали в Горьком и 196-ю танковую бригаду. Как это было, каким запомнился вам город в то время?
— Я был назначен заместителем командира бригады, в Горький выехал один, никого из офицеров еще не было. Дали на формирование всего полтора месяца. Формировались на автозаводе и в Сормове. Как тяжело было тогда рабочим! У станков на ящиках стояли мальчишки, очень много работало женщин. Все время делились с ними своими пайками, а, уходя на фронт, оставили все продукты, что были. Бригада наполовину была укомплектована горьковчанами, и сформировались мы всего за месяц. Когда уезжали на фронт, у нас было 65 танков, в основном, правда, американские, Т—34 всего 7—8. Командир бригады полковник Акилов присоединился к нам в Москве по дороге на фронт, погиб он в первом же бою и меня назначили командиром.
Бригада сражалась под Ржевом, в самом пекле.
Из боевой характеристики на майора Духовного Е. Е., командира 196-й танковой бригады: «Под командованием майора Духовного бригада уничтожила 56 дзотов, 26 орудий, 22 миномета, 2 танка, 1 склад с боеприпасами и более 1500 немецких солдат. За отличные действия бригады, умелое управление боем и личную отвагу и мужество награжден орденом Красного Знамени, медалью «За отвагу» и представлен ко второму ордену Красного Знамени».
Боевую характеристику подписал Герой Советского Союза генерал-лейтенант Дмитрий Лелюшенко, командующий 30-й армией.
— Ефим Евсеевич, а с маршалом Жуковым при каких обстоятельствах вам приходилось встречаться, какое у вас осталось впечатление об этом человеке?
— Первый раз под Ржевом, когда он приезжал на КП 30-й армии, уточнить задачи. Впечатление уже тогда о нем осталось однозначное: твердый, решительный, мужественный. Обстановка была крайне тяжелая, но держался он очень уверенно, спокойно. Все распоряжения отдавал лаконично и ясно. Он тогда был единственный из генералов в повседневной форме — с лампасами, в фуражке, пуговицы блестят. Таким он пошел и на рекогносцировку, хотя его просили накинуть плащ-палатку. Я преклоняюсь перед ним… Да, он был жестким, но я не склонен относить это к отрицательным чертам характера. Второй раз встреча с Жуковым была в Белоруссии, перед началом операции «Багратион», когда он приехал в 5-я армию. Хорошо помню, с каким уважением и тактом он уточнял задачи командующему армией генералу Николаю Ивановичу Крылову. Перед отъездом он обошел КП и за руку простился со всеми офицерами.
Во время Белорусской операции полковник Ефим Духовный командовал 2-й гвардейской Краснознаменной танковой бригадой. С ней он дошел до Победы. О том, как воевал, лучше всего говорят награды: два ордена Кутузова 2-й степени за Смоленск и за Витебск, а всего 10 боевых орденов. В сентябре 1944-го и его бригада была награждена орденом Кутузова. И бои, бои, до самого Кенигсберга. Штурмом его и закончилась для полковника Ефима Духовного война. Трижды его бригада отмечалась в приказах Верховного Главнокомандующего.
— Ефим Евсеевич, какая операция была для вас самой тяжелой и самой удачной?
— Тяжелей всего было в битве за Москву и в боях под Ржевом. Самая удачная — «Багратион», бои под Витебском. В этой операции я почувствовал, что делаю самое важное в своей жизни, что успешно и с наименьшими потерями осуществляю замысел командующего армией.
После окончания войны полковник Ефим Духовный командовал частями и соединениями, в 1957-м году ему было присвоено звание генерал-майора танковых войск. Кстати, командиром танковой дивизии его назначил маршал Георгий Жуков.
— Товарищ генерал, а как вы относитесь к опале маршала Жукова во времена Хрущева?
— Мне довелось быть и на том историческом совещании с участием высшего командного состава, когда Хрущев обвинил Жукова во всех смертные грехах. Неприятно было слышать, как Хрущев по существу вынуждал некоторых маршалов и генералов оговаривать Жукова. Как известно, Георгий Константинович в это время был в зарубежной командировке. Доклад Хрущева о Жукове был при гробовой тишине всего зала. Когда все закончилось, я не слышал, чтобы хоть кто-нибудь из военных поддержал снятие Жукова с поста министра обороны, даже от тех генералов, кому от Жукова действительно досталось. Для меня он был и остается первым нашим полководцем.
— Вы долгое время командовали в нашем городе танковой дивизией, служили заместителем командира армейского корпуса, работали областным военным комиссаром. Поддерживаете ли вы сейчас связи с армией и, вообще, как вы оцениваете ее нынешнее состояние?
— Пока не была расформирована 60-я танковая дивизия, которой я командовал, часто встречался с ее офицерами, сопереживал. Это моя родная дивизия. Я служил в армии, которая не знала, что такое некомплект личного состава, сложности в организации боевой подготовки, трудности с финансированием и материально-техническим снабжением. В каких условиях сейчас служат офицеры и солдаты, я знаю и очень за это переживаю. Тем более что у меня только что ушел в запас сын-полковник, внук-майор продолжает служить.
Генерал-майор в отставке ДУХОВНЫЙ Ефим Евсеевич умер в 2000 году в возрасте 88 лет.
Текст: В. Киселёв