Александр Чернов родился в ноябре 41-го и своего отца, тоже Александра, никогда не видел. Я тоже никогда не видел Чернова-младшего, но в толпе на вокзале в Москве,
где мы встретились, чтобы вместе ехать в Белоруссию, сразу его узнал, хотя и его отца знаю только по довоенной фотографии, и разделяют их почти 70 лет – сходство было поразительное.
Мы едем вместе с Черновым-младшим на места первых боев 137-й Горьковской стрелковой дивизии, в Могилевскую область Белоруссии. Здесь телекомпания НТВ должна снять часть сюжета о судьбе красноармейца Александра Чернова.
А началась эта история несколько лет назад, когда Александр Чернов-младший прочитал в саранской газете «Столица С» объявление: «Если кто-то из ваших родственников пропал без вести в годы войны, обращайтесь в архивно-поисковую группу «Броня»». Написал туда письмо.
У Александра Чернова на фронте пропал без вести отец. В семье о его судьбе известно было мало: в мае 1941-го призван на летние сборы в 624-й полк 137-й стрелковой дивизии, а 22 июня – война, и только один солдатский треугольничек с дороги, что эшелон гонят на Смоленское направление.
Командир архивно-поисковой группы «Броня» Алексей Кузнецов вскоре сообщил, что ему удалось найти документ, который проясняет судьбу красноармейца Чернова. Это была персональная карточка советского военнопленного из германского архива, переданного в Россию. В карточке было написано, что 13 июля 1941 года Александр Чернов был взят в плен немецкими войсками.
Для 624-го стрелкового полка 13 июля первый бой был у села Красный Осовец. Бой, со слов его участников, подробно описан в моей книге «Однополчане», посвященной боевому пути 137-й стрелковой дивизии. Но уцелевшие на войне однополчане, что и не удивительно, не могли рассказать о каждом солдате в том бою. В центре села – братская могила, в ней покоится прах более двухсот советских солдат. Красноармейцу Александру Чернову выпала другая судьба…
С Александром Черновым и телегруппой мы прошли по позициям обороны, которую занимал 624-й стрелковый полк. На опушке леса нашли большой осколок снаряда, на исходном рубеже атаки полка то и дело попадаются все еще заметные воронки из-под разрывов снарядов, одиночные могилки. Нашли окоп – может быть, в нем сидел в тот день, 13 июля 41-го, и отец Александра Чернова. Может быть, отсюда он поднимался в свою первую атаку. Можно себе представить чувства сына солдата, когда он сел в окоп своего отца, когда он шел тем же полем, что и его отец, но тот шел в атаку…
Мы не знаем, да теперь уж никогда не узнаем, подробностей последнего боя красноармейца Чернова. Но из рассказов его сына известно, что Александр Чернов после действительной службы в конце 30-х годов в 1939-м снова был призван в армию, воевал с финнами на Карельском перешейке, был награжден медалью «За отвагу». Значит, это был храбрый и опытный солдат, и нет сомнения, что он и в первом своем бою с гитлеровцами сражался достойно.
А потом был пыльный белорусский шлях, по которому гитлеровцы гнали пленных советских солдат… Прошли мы и этой дорогой. У села Сухари был пересыльный лагерь, где гитлеровцы несколько недель держали пленных. Сейчас это большое поле, покрытое свежей зеленой травой. Ничто не напоминает о том, что здесь 67 лет назад в окружении вышек с автоматчиками сидели сотни пленных, окровавленных, измученных голодом и жаждой.
А потом, если судить по карточке пленного, красноармеец Чернов, личный номер военнопленного — 15234-336 — попал в концлагерь в литовском городе Каунасе, и, наконец, «Шталаг 4-Б» в немецком городе Мюльберге неподалеку от Дрездена. Здесь он и умер 20 февраля 1943 года. В карточке указано, где он захоронен вместе с другими советскими военнопленными – «русское кладбище плаца Цайтхайн, участок 58, блок 1, ряд 4». На карточке пленного наклеены две его фотографии – с трудом в них можно узнать крепкого здорового парня, каким был Александр Чернов до войны.
В начале 60-х годов я служил в войсках ПВО в польском городе Шпротаве, — рассказал Александр Александрович, — Это совсем недалеко от Мюльберга. Если бы знать тогда, что могила отца так близко, всего несколько десятков километров – обязательно пришел бы.
И все же Александру Чернову удалось побывать на могиле отца, спустя столько лет… Помог ему в этом берлинский корреспондент НТВ Андрей Шилов. Впрочем, могилы как таковой не было – квадрат земли, а на ней обелиск. «Все судьбы в единую слиты…»
А юная вдова солдата – Мария Чернова – так никогда и не узнает, где нашел свою смерть ее любимый, она умерла в 1998 году.
— Родители поженились в январе 41-го, — рассказал Александр Чернов-младший, — я родился в ноябре 41-го. Маме тогда было всего 17 лет, отцу – 25. До призыва в армию перед войной он работал инкассатором в районном отделении налоговой инспекции. На эту должность его, до службы в армии обыкновенного крестьянского парня, назначили сразу после возвращения с финской войны. По рассказам мамы, отец был очень спокойный и экономный.
Можно себе представить, как пережили войну юная 17-летняя мама и ее маленький сын… Но она вырастила сына достойным и уважаемым человеком – Александр Чернов работал в Саранске закройщиком.
Долгие годы Мария Чернова искала своего мужа. Только в 1947 году пришло
извещение, что Александр Чернов пропал на фронте без вести, но дата в извещении стояла почему-то – октябрь 1942-го. В 1983 году на очередной запрос в архив Министерства обороны пришло повторное извещение, что красноармеец Александр Чернов пропал без вести. К этому времени архив концлагеря «Шталаг 4-Б» был, наверное, все еще не разобран.
Как это ни горько признать, но у гитлеровцев документы, даже на советских пленных, подчас сохранились лучше, чем у нас данные на наших погибших солдат. С немецкой педантичностью в карточке пленного записаны все биографические сведения, вплоть до девичьей фамилии матери.
Так, спустя 67 лет после начала войны, удалось установить еще одну судьбу – советского солдата Александра Чернова, уроженца деревни Дракино Ромодановского района Мордовии.
